В октябре 2022 года Виталий Кандраев по первому зову вызвался принять участие в проведении курсов начальной военной подготовки для стрежевских добровольцев и мобилизованных. Рассказывал о правилах оказания первой медицинской помощи, которые помогут бойцам в зоне специальной военной операции сохранить здоровье или спасти жизнь.

— Обезболивающее, жаропонижающее. Регидрон поможет от обезвоживания. Пригодится активированный уголь, антигистаминный препарат последнего поколения. На Украине до зимы цветёт трава амброзия, которая вызывает аллергию.

Также в аптечке должны быть препараты, которые вы принимаете на постоянной основе, — давал наставления анестезиолог-реаниматолог, заведующий отделением скорой помощи.

Казалось бы, кто, как не он, должен был это взять на себя.

И только супруга Татьяна сразу поняла, одним этим не обойдётся.

— Он хороший врач, его место там, — говорит сама. И двум младшим сыновьям так объясняет: «Кто же будет наших солдатиков лечить, когда все врачи останутся дома?»

И если бы не трое детей, Татьяна Кандраева, много лет проработавшая фельдшером скорой медицинской помощи города Улан-Удэ, тоже бы ушла в зону специальной военной операции следом за мужем.

— Сказала бы ему: «Ты тут, и я тут».

ДЕЛАЙ, ЧТО ДОЛЖНО

Но контракт с Минобороны РФ Виталий Александрович подписал только в сентябре 2023 года. Прежде не проходил по состоянию здоровья и потому отозвался на объявление в одном из профессиональных медицинских чатов: «Набираем гражданский персонал по контракту в Донецкую и Луганскую области».

— Хотя и туда дважды не срослось — сначала по семейным, потом по служебным обстоятельствам, но в итоге в июне 2023-го всё же оказался в Анапе в одном из госпиталей, — рассказывает Виталий Александрович.

Отметим, служебные обстоятельства, помешавшие ему сначала отправиться в путь, — обучение группы студенток сестринскому делу по целевому набору. Как известно, медсестёр в нашей больнице не достаёт.

— А в госпитале, каких под Анапой на базе бывших санаториев было открыто несколько, бойцы проходили реабилитацию и восстановительное лечение, — продолжает Кандраев. — Кому-то надо поправить неправильно сросшийся перелом, кому-то установить аппараты внешней фиксации, потому что перелом не срастается. Кто-то закрывал через полгода колостому.

После «марша» Вагнера поступила команда: госпиталь закрывается. Военным бортом вылетел до Москвы.

При общении с бойцами-штурмовиками увидел, на что бывают способны люди. Война, ранения и даже увечья не сломили их дух и не убили стремление жить и помогать другим. Есть ребята, которые даже с протезами возвращаются, чтобы выполнить воинский долг, поддержать боевых товарищей. Пусть не прямо в зоне боевого соприкосновения.

Пришло понимание: общий успех зависит от того, как каждый выполняет свою задачу. Одни воюют на переднем крае, другие это обеспечивают в тылу.

— Когда Виталий вернулся, поняла, что ненадолго, — рассказала Татьяна. — Разговоры вёл только о том, кто ребятам на линии боевого соприкосновения поможет. Что умирают и просто потому, что некому оказать помощь. Спросила напрямую: «Хочешь туда? Тогда иди в военкомат».

Но сказать, что это решение далось ей нелегко, — ничего не сказать. Трое детей, старшему 15 лет, среднему — восемь, младшему — шесть. Частный дом. Леденящий душу страх за мужа, который, конечно, спасёт там не всех, но и ведь хоть какую-то часть. Который будет биться за каждого, из последних сил тащить с того света на этот.

Сам Виталий, кажется, ни на секунду не усомнился в том, что жена поддержит его решение. Так было всегда. Хотя, отмечают Кандраевы, они далеко не во всём единодушны, а, честно говоря, совсем разные.

Но да разве это беда? Нам нередко нравятся те, кто отличается от нас. Просто не у всех хватает мудрости не ставить условий. Не требовать, чтобы всё шло так, как лично вы хотите и считаете правильным. Принимать всё как есть.

ЧТОБЫ МЫ ПОБЕДИЛИ

— Да, все люди друг на друга непохожи, — соглашается Татьяна. Но её Виталий был непохож на всех других.

Они могли познакомиться несколькими годами раньше, родом из одного небольшого городка в Бурятии. Но встретились только несколько лет спустя в Улан-Удэ, где оба работали в скорой. Виталий после первой интернатуры — врачом. Впрочем, он уже с шестого курса университета подрабатывал на скорой помощи. Татьяна по окончании медколледжа — молодой фельдшер.

Чтобы они не разминулись на этот раз, судьба практически не дала им иного шанса. Татьяна упала на ровном месте прямо рядом с машиной, на которой работал Виталий.

Познакомились, стали встречаться. Виталий скоро понял в ней главное.

— Моя Таня — как жена декабриста, — говорит сам.

Сравнение в их случае не отвлечённое. Ведь 14 декабристов отбывали ссылку как раз в Бурятии. В 20 километрах от родного Кандраевым Гусиноозёрска находится музей Н.А.Бестужева. То есть события давно минувших дней в этих краях имеют вполне реальные очертания.

— И самоотверженные женщины, готовые разделить со своими мужьями любую судьбу, для наших девушек с самого детства — несомненно пример для подражания, — говорит Татьяна.

Несмотря на всю разность характеров, очень много общего между супругами Кандраевыми. И Великая Отечественная война — отдельная глава в летописи их семей.

— Для меня всё, что связано с Великой Отечественной, свято. Это то, на чём я стою, на чём стоит моя семья, — говорит Виталий. — Моя бабушка — ветеран войны, труженик тыла, копала противотанковые рвы под Москвой.

Дед не попал на западный фронт, воевал на восточном фронте против японцев. В Забайкальском крае командовал зенитчицами. Помните повесть «А зори здесь тихие»? Отцу говорил: «Женщина не должна брать кровь на себя».

Деда давно нет в живых. Бабушка не дожила года до векового юбилея, её вот только сейчас не стало. Не я один, два её внука, старший и младший, на СВО.

Туда мы идём ради детей. Чтобы у них было мирное небо и счастливое детство, чтобы им не пришлось от бомбёжек прятаться по подвалам, как детям в Донбассе. Теперь уже доподлинно ясно: если не мы, то нас.

НА ВОЙНЕ КАК НА ВОЙНЕ

В зоне специальной военной операции Виталий Кандраев несёт службу в составе медицинских бригад на точках 300. Сборных пунктах, куда эвакуационные бригады доставляют раненых для оказания первой и расширенной первой медицинской помощи.

— Направленной на устранение угрожающих жизни состояний и поддержание и, если нужно, на протезирование жизненно важных функций организма в ходе эвакуации. Это искусственная вентиляция лёгких плюс инфузионная терапия, — объясняет Кандраев.

Был у него опыт службы и в составе эвакуационных бригад.

— Впервые выезжал на эвакуацию совсем ещё «зелёным», наши разведчики подорвались на квадроцикле.

Оказанию медицинской помощи на поле боя пришлось учиться. Курс тактической медицины нам преподали перед отправкой в зону СВО. Но ведь она предполагает расширенный объём манипуляций, исходя из исключительно реальных навыков, то есть полученных на поле боя, — рассказывает Виталий Александрович.

— Если в афганскую и чеченскую кампании было много пулевых ранений, сейчас стрелковые бои только в городах и перелесках. На нашем направлении — дроны, взрывные травмы. И у наших медиков сейчас уже есть некоторые разработки, а что-то по помощи при минно-взрывных травмах по понятным причинам переняли у израильтян. У них и самый современный, и потому популярный, индивидуальный перевязочный пакет. В нём эластичный бинт, на бинте марля с впитывающим материалом, чтобы закрыть рану.

Волонтёры через третьи страны поставляли американские перевязочные материалы. Не то чтобы наши хуже, а другие. Препарат один — хитозан. Но у нас бинты пропитаны кровоостанавливающим препаратом. А там — шприцы в виде колбы и поршня, в колбе кровоостанавливающий порошок. В каких-то случаях это предпочтительней. Спасибо китайцам, всё копируют, — улыбается Кандраев.

На войне как на войне. Тяжёлые травмы, увечья для медиков становятся рутиной, пусть это не обидит читателей, ведь тем упрямее те борются за раненых в ситуациях отчаянных. А вот случаи чудесного спасения здесь воодушевляют трезвомыслящих реалистов куда больше, чем в мирной жизни.

— На точки 300 доставляют раненых, не погибших. Но был случай, наша точка, пока я был на задании, поменяла дислокацию. Пока формировали другую, привезли бойца с точки 200. Записали погибшим, а он живой. Черепно-мозговая травма у бойца была, доставили его в госпиталь, — рассказал Виталий.

— Верите в Бога? — спросила его.

— Там все верят и молятся.

СВОИ И ЧУЖИЕ

В зоне СВО приходилось встречаться с ребятами из Стрежевого.

— Знаю по крайней мере троих из своего полка. Двое лечатся, Илья — от второго или третьего ранений, Марк проходит реабилитацию после ранения, — говорит Кандраев.

О том, как Марк получил ранение, после которого долго восстанавливается, уже здесь ему рассказал заммэра Владимир Вениаминович Салмин. Он слышал эту историю от Ильи, ребята на боевом задании были вместе.

— Всего бойцов, кажется, четверо, задача — зайти в деревню, закрепиться в доме на окраине до прихода основных сил. Их стал окружать противник. Силы неравные, там — около взвода. Ребята наши решили прорываться. Взяли гранаты, выдернули чеки. Как противник подошёл, дверь нараспашку, Марк был первым, и тут ему взрыв прямо в лицо! Хорошо, что в каске и бронежилете, но без сознания и лицо в крови — посекло осколками, и, оказывается, выбило глаз. Илья шёл следом за Марком. Взвалил того на себя. Отстреливаясь, ребята стали выбираться к своим, по ним стреляли из подствольных гранатомётов. Не помню, все ли остались живы, но наши уцелели. Марка эвакуировали.

— На днях с ним списывался, заканчивает реабилитацию и возвращается в часть, — говорит Кандраев. — На войне сразу видно, что человек стоит. Она проверяет на прочность.

— Племянник мой, он тоже на СВО, рассказывал, как война снимает маски, — вступает в разговор Татьяна. — Бывает, дружишь с сослуживцем, и на словах он за тебя горой. Но вот идёт бой, а ты понимаешь, у тебя спина открыта. Он ушёл, он трус. А на его место приходит щупленький, на которого ты смотрел снисходительно, мол, ни подтянуться, ни отжаться толком не может. А он бежит, автомат больше него, бежит прикрывать тебя. Встаёт и закрывает твою спину.

— Был у меня ещё четвёртый боец из Стрежевого, правда, сначала я об этом не знал, — дополняет Кандраев. — С точки 300 тащил до госпиталя на аппарате ИВЛ, чтобы ему помогли. Когда его к нам привезли, дышал нормально, но были обширные травмы, потому и перевели на искусственную вентиляцию лёгких. Но знаю только его позывной — Батон.

Встречи с земляками много значат. А у меня земляки не только из Стрежевого, но и из Бурятии. Нечаянные встречи, короткие минуты радости согревают души бойцов.

ДЕВЧОНКИ

И было ему очень приятно, когда пришла «гуманитарка» из Стрежевого. Тем более к этому прямое отношение имела его жена.

— Виталий позвонил: «С тобой свяжется Солнце, девушка, которая с нашей точкой “работает”». Та выходит на связь, пересылает список. На точке нужны не только медикаменты, а матрасы, подушки, одеяла, штаны, рубашки, майки. Раненых привозят, у них форма разрезана, вывозить не в чем. Ещё бинты, перекиси, зелёнка, — рассказывает Татьяна. — Всё это нужно отправить в Симферополь, оттуда передадут волонтёры.

И тут большое спасибо нашей Юле Ильиных из пункта «БлагоДарю»! Отвечает: «Соберём». Из Симферополя на меня выходит тоже Юля: «Готовы принять груз!» «Гуманитарки» собрали почти на три тонны. Юля из Симферополя смеётся:

— Приехала забирать на Matiz, а мне говорят: «Гоните КамАЗ». Сначала даже не поверила! За час в Симферополе нашла две машины, спасибо водителям! Через два-три дня наш груз доставили на Херсонское направление.

Теперь Таня с симферопольской Юлей постоянно на связи. Когда сказала, что у Виталия в апреле день рождения, волонтёры собрались за два дня. Повезли вместе с гуманитарным грузом ему подарки. Пирог в виде зайчика, письмо, такие часто пишут бойцам: «Наш дорогой герой Виталий, желаем вам сил, крепкого здоровья. Ждём домой, мы наследники победителей, и нас никто не победит. Победа будет за нами. Александра».

— Гуманитарную помощь нередко отправляем деньгами, — продолжает Татьяна. — Она необязательно идёт мужу, но для меня нет разницы. Знаю, если помогу кому-то на одном направлении, то ему помогут на другом.

ЖДАЛА ТЕБЯ. И ВЕРИЛА

Татьяна не жалуется:

— На самом деле слабые женщины — сильные. Да, бывает, навалится. Усталость, страшно за него. Устанешь с детьми: кружки, танцы, уроки проверить, в садик собраться. Ляжешь потом и ревёшь. Или девчонкам звонишь.

Есть группа девочек из Нижневартовска и Стрежевого. Наши мужья — кто на Урожайном, кто на Херсоне, на Харькове. Друг друга не знают — разные полки, разные роты. Объединил нас сбор гуманитарной помощи.

И так совпало, все мы остались одни с детьми: здесь ни бабушек, ни дедушек.

Друг у друга есть только мы. Потому, если одной плохо, приедут все, как одна. Не только поговорить. Затеяла ремонт, приехали, помогли, сделали.

Сыновья помогают, враз повзрослели. Старший, ему 15 исполнилось, когда Виталий уже ушёл на контракт, печку топит, дрова рубит. Оказывается, умеет, папа учил. Младшие стараются молодцами держаться.

Но, когда Виталий отвлёкся от разговора на телефонный звонок, негромко дополнила:

— Хотя на 23 Февраля малыши расплакались, когда другие ребята со своими папами участвовали в «Весёлых стартах». Конечно, эти папы и их звали. Но они ни в какую! Такая вот детская бескомпромиссность, абсолютная преданность.

К тому времени, когда супруг ответил на телефонный звонок, Татьяна уже вновь улыбается:

— Теперь знаю, где какие СТОшки, что в машине может сломаться, название запчастей. Звоню ему: «Мне сегодня надо поменять цапфу». Он: «А что это?» «Приедешь, объясню», — отвечаю.

ЖИЗНЬ ТАКАЯ

— Изменятся ли для вас какие-то правила жизни, когда закончится специальная военная операция? — спрашиваю Виталия Кандраева.
— Наверное, многое. Жизнь такая — откладывать ничего нельзя. Главным будет семья.

Но и в общественной жизни парочка идей формируется. Прошёл обучение по программе «Время героев». Курс «Современное публичное управление». Надо на федеральном уровне добиться эффективной организации экстренной медпомощи. Что-то поменять в транспортировке пациентов, в той же санавиации, здесь, в мирное время. Были подвижки и есть наработки, но пока система раздроблена.

И я не отказался от идеи внедрить обучение оказанию первой помощи в школах, хотя бы с пятого класса. Уже нашёл человека, готового помочь методическим материалом. Встретились в Калининце, где формировался наш полк. Он обучал тактической медицине.

Сейчас изо дня в день вижу, как случается непоправимое из-за неумения оказать само- и взаимопомощь. Последний случай: из-за неправильного наложения жгута боец потерял руку. Несколько дней ждал эвакуацию и к нам приехал уже с гангреной.

Другое дело, если ребят со школьной скамьи готовить! Много методик для обучения в игровой форме, например, шинированию конечностей. План поэтапного оказания помощи можно отработать на уроках физической культуры, потому что дети приходят в спортивной форме. И тогда 11 класс — уже сердечно-лёгочная реанимация.

Да, воспитать такое поколение детей довольно сложно. Но ведь сможем поднять до больших высот оказание первой медицинской помощи, которая очень нужна не только на войне, а в мирной жизни.

Виталий Кандраев остаётся верен себе. Этой идеей он «горел» на рабочем месте пару последних лет, доводя до остервенения главврачей, вынужденных организовывать оказание медицинской помощи в условиях крайнего дефицита персонала. Но Виталий Александрович, и прежде бравший повышенные нагрузки, и эту был готов принять на себя.

* * *

И его Таня готова к такому, новому, повороту событий. Как сказала когда-то: «Все люди непохожи друг на друга. Но он один непохож на всех других». Для неё это и теперь так.

А он не умеет говорить красивых фраз, хотя на СВО начал писать заметки. Но в его взгляде, которым он смотрит на жену, читаешь то, что когда-то сказал один из мастеров русского слова:

— Тот человек, которого ты любишь во мне, конечно, лучше меня: я не такой. Но ты люби, а я постараюсь быть лучше себя.