Рады представить читателям творчество Елены Банниковой. Журналиста, главного редактора газеты «Томская нефть».

Елена не часто обращается к фантастическим и сказочным сюжетам, но всегда в её произведениях — тонкий юмор, искренность, правдивость и житейская мудрость.

Искорка

Да это же совёнок! Совсем маленькая ещё пёстрая совушка, с крохотными ушками, небольшими пока крыльями, огромными глазами и необъятным интересом ко всему, что вокруг творится.

Родители назвали её Соней. Это был их первый, но очень долгожданный птенец, поэтому к его появлению на свет папа с мамой основательно подготовились, облетев всю округу и собрав солидную коллекцию совиных мудростей по уходу, питанию и воспитанию. Имя тоже выбрали «с дальним прицелом», рассчитывая, что, если уж не с первых дней, то с годами-то наверняка, их неугомонная малышка вырастет в степенную такую, «приличную» сову. А вот друзья, необременённые вековой мудростью и чётко сформулированными ожиданиями, зовут нашу Соню Искоркой: за её чувство юмора, которое делает жизнь проще и радостнее, за доброе и заботливое тепло, которым она согревает тех, кто в нём нуждается. А ещё потому, что в её больших глазах так красиво отражаются огоньки.

Огоньки! Про них тоже надо рассказать. Наша Соня ведь не просто появилась на свет — она ПОЯВИЛАСЬ-НА-СВЕТ. Точнее, вылупилась. И первая похожая на молнию трещинка прорезала белую гладь прочной скорлупы именно в тот момент, когда тёмную рябь ночного дождливого неба расчертила яркая и самая настоящая молния. То ли это сыграло свою роль, то ли природа решила соригинальничать, но больше всего на свете Соня любила… свет. Сова. Свет. Не солнечный, конечно (до такого даже природа не додумалась). Она любила «огоньки»: фонари и гирлянды, звёзды на небе и россыпи фейерверков, пламя, подрагивающее на кончике свечного фитиля, и высокие переплетающиеся языки больших костров… И огоньки эти, отражающиеся в восхищённых глазах маленькой совушки, отражались и внутри неё — где-то в самой глубине — ощущением тёплого счастья или переполняющей радости. А ещё Соня любила летать. Разгоняться до свиста между пёстрых пёрышек и планировать, разглядывая проносящиеся мимо пышные перины, слоёные пироги или почти невесомые обрывки облаков, густые кроны высоких деревьев и ярко-жёлтые веснушки первых одуванчиков на зелёном травяном ковре. Жаль, что крылышки пока маловаты — быстро устают.

***

— Соня, где ты была? — спросила мама-сова, наконец высмотрев дочку среди облетевших ветвей. — Я же говорила тебе далеко не улетать!

— Мамочка, что-то происходит! Что-то очень красивое! Там, где живут люди, появилось столько огоньков! Даже на большой ёлке! А в снегу вокруг их домов стоят олени, которые святятся. Вот чудеса!

— Это люди готовятся встречать Новый год, — сказала мама-сова, заботливо смахивая мягким крылом снежинки, прилипшие к Сониному клювику. — Они всегда в конце декабря украшают свои дома огоньками, наверное, чтобы новому году было видно, где они живут, и он не прошёл мимо.

— Значит, мне точно нравится новый год! — решила Соня. — И если он тоже любит огоньки, мы обязательно подружимся. А чтобы он меня нашёл, мне срочно нужен свой красивый огонёк. Сейчас полечу и возьму себе хоть один, хоть самый малюсенький.

Но мама с папой, переглянувшись, авторитетно заявили, что нельзя ничего забирать у людей просто так. Так поступают только вороны и сороки, а честные совы никогда не опускаются до воровства!

***

Соня весь день глаз не сомкнула, всё думала, как бы ей раздобыть заветный огонёк. А что, если предложить людям что-нибудь взамен?! Так ведь будет честно! Едва дождавшись, пока последний лучик солнца скроется за верхушкой большого холма, совушка выпорхнула из тёплого дупла и полетела на «дружную полянку», где её уже поджидали синичка Саня и барсучок Женька. Друзья у Сони были замечательные. Самые лучшие. И такие разные! Стеснительная и пугливая, но не по месяцам мудрая и рассудительная Санечка, которая не раз уберегала товарищей от опасных шалостей и сэкономила кучу нервных клеток их родителям. А рядом — весёлый, совершенно неугомонный и бесстрашный Женька, мечтающий, когда вырастет, стать неудержимым и непобедимым медоедом (и плевать ему, что это совсем другой вид! Что Саня вообще в барсуках понимать может, она же птица?! Хочет быть медоедом — значит, будет!).

— Ребята, мне срочно нужен огонёк! Только «честный». Очень срочно, и очень «честный», — выпалила Соня, едва опустившись на заснеженный пенёк.

— Да отдышись ты! Не спеши. Надо всё обдумать, обсудить, распланировать… — затянула малышка-синичка. — Ты вообще о чём?

— Чего тут думать?! Говорят же тебе, срочно! Бежим, по дороге всё разобсудим и обпланируем! — вильнув чёрно-белым хвостом и лихо перекувыркнувшись, Женька ринулся через кусты. В ту сторону, где люди понастроили свои нелепые, совсем не похожие на надёжные барсучьи норы, жилища.

***

Первой огонёк заприметила Соня: всё-таки совы, даже такие маленькие, отлично видят в темноте.

— Там, в лесу, у старой сосны! — крикнула она друзьям.

Притаившись за покрытым заиндевевшим мхом стволом упавшего дерева, наши охотники за огоньками очень таинственным, как им казалось, шёпотом обсуждали план честного «раздобытия» трофея.

— За огоньком полечу я, — хоть и дрожащим от страха голоском, но очень уверенно заявила Саня. — Вы большие, и можете напугать человека у костра. А синичек никто не боится. Вот только что ему предложить взамен? Кленовое семечко? Или лучше червячка? Точно, червячка!

Саня деловито постучала по берёзовой коре и, ловко ухватив за шею (или это уже спина была… у червяков они как-то не очень отличаются) высунувшуюся из трещинки заспанную личинку короеда, осторожно полетела в сторону костра. Торжественно «вручив» подарок прихлёбывающему чай туристу (Санька сразу в кружку ему червя и закинула: чтоб разогрелся, неприятно же холодного есть!), довольная синичка порхнула поближе к огню, чтобы ухватить одну из извивающихся рыжих ленточек…

— Ой, Искорка, это какой-то неправильный огонёк! Он жаркий и очень бОльный. Я не смогла, прости, — пожаловалась Саня, возвратившись в «штаб» за упавшую берёзу.

— Не переживай! Главное, что ты в порядке. А огоньки мы ещё отыщем: в городе их больше, чем светлячков в дубовой роще!

— Да, не вешай клюв, — как умел, подбодрил подругу Женька. — Я бы за сонного короеда тоже ничего ценного не дал. Побежали, я вам сейчас такую красоту раздобуду! Целую огоньковую змейку! Вчера у одного дома видел.

***

— И правда, красота-а-а! — восхищённо прошептала Соня. В её огромных глазах лампочки обвивающих деревья гирлянд отражались целой россыпью разноцветных звёздочек. А в душе уже разгорался огонёк нетерпения. — Берём!

— Есть! — шутливо отрапортовал Женька. — Я уже всё распланировал, и даже по дороге поздней бузины нарвал. Сладкая. За такую, думаю, и змейку отдать не жалко.

Мягко ступая по свежему снегу пушистыми лапками, барсучок подбежал к стене дома, аккуратно разложил на скамейке блестящие чёрные ягоды, ловко выдернул «голову» светящейся змейки из розетки и рванул с добычей к подругам.

— Ой, а чего это она? — растерянно чирикнула Саня. — Не светится…

— Вредная, наверное, попалась, — предположил Женька. — Сейчас другую принесу.

Но и вторая, и третья, и даже четвёртая «змейка» напрочь отказывались светить.

— Что-то не везёт нам сегодня с огоньками. Может, лучше завтра ещё попробуем? Говорят же, утро вечера мудренее. Да и поздно уже, дома будут волноваться, — пытаясь хоть как-то приободрить приунывшую Соню, прыгала вокруг неё желтогрудая подружка.

— Ага, пора. Дедушка расфырчится, если я к ужину опоздаю, — поддакнул Женька.

— Вы бегите, а я, наверное, полетаю тут ещё, — вяло отмахнулась совушка. — До завтра. Спасибо вам за помощь!

***

— Ну и чего ты тут расселась?! Это мой ящик! Мало того, что ходют тут всякие, вынюхивают, так ещё и разлетались… Ой! Сова, — расхарахорившаяся было крыса тут же осеклась, рассмотрев, кто именно опустился на крышку большого мусорного бака. Вильнув ободранным хвостом и прижав к груди маленькие цепкие лапки, извиняющимся тоном забормотала: — Я ж думала, голуби опять крысятничают. Мало им семечек на площади и крошек в парке — вечно на чужую добычу клюв разевают. Да вы не стесняйтесь, берите, чего надо… Этот бак «богатый»: тут и колбасные шкурки иногда попадаются, и корочки от пармезана, и старые конфеты. Подсохшие, правда, немного, но очень вкусные. Рекомендую.

— Да не беспокойтесь, я не голодна. Просто отдохнуть присела. Не знала, что это ваше место, — засмущалась Соня.

Крыса с явным облегчением выдохнула. И немного осмелела:

— Может, что-то другое интересует? Шерстяной носок? Зеркальце? Почти целое! Обмылочек есть: пахнет — закачаешься. А недавно такую шикарную кукольную кроватку выкинули! Могу уступить.

— Да мне бы огонёк. Хоть один. Хоть самый маленький… — безнадёжно вздохнула совушка.

— То-о-олько сегодня и только для вас, — бодро затянула серая королева помойки. — Сейчас. Минуточку терпения.

Крыса молнией метнулась вправо, шмыгнула за самый большой бак и скрылась из виду. Пару минут среди контейнеров то тут, то там раздавалось её деловитое «Так-та-а-ак», «Нет, не здесь», «Ого! Надо будет потом сюда заглянуть» и «Ну что за люди, даже крышечку облизали», пока не слишком ароматную темноту не прорезал торжествующий возглас «Есть!».

Огонёк! У неё был свой огонёк! Настоящий. И «честный»: новая знакомая просто подарила Соне выброшенную кем-то лампу («Да на кой она мне? Что я, бабочка, что ли? И без фонаря проживу»). Огонёк. Теперь-то новый год точно мимо не проскочит! Сжимая в лапках увесистый фонарик, но будто и не ощущая его тяжести, счастливая совушка ещё немного покружила над сияющим праздничной иллюминацией городом — ей так хотелось, чтобы каждый увидел, заметил, восхитился её огоньком, разделил это невероятное счастье, — и направилась к родному дуплу. Вот мама с папой обрадуются! Они ведь, наверное, тоже никогда не видели новый год.

***

— Почему так светло?! Филя, мы что, проспали? — послышался недоумённый клёкот мамы-совы.

— Не паникуй, моя птичка, сейчас разберёмся, — хрипловатым спросонья голосом и от души во весь клюв позёвывая, отозвался папа.

— Мамочка, это не солнце. Это мой огонёк! Вот, — Соня гордо выдвинула фонарик вперёд и замерла в ожидании родительских восторгов. — Правда же красивый?

Но ни папа, ни мама почему-то ожидаемого восторга не выразили. Они выразили — точнее, выразились — очень категорично:

— Соня. Нет. В совином доме свету не место.

И никакие аргументы и доводы, даже быстродействующие «ну, пожа-а-а-луйста» и «пожалстапожалстапожалста» не работали. Темнолюбивая совиная природа и многовековая педагогика были непоколебимы.

***

Маленькие крылышки едва справлялись. Казалось, что и не фонарик она вовсе держит в озябших лапках, а тяжеленную такую гирю. Ни радости, ни лёгкости, ни захватывающего дух предвкушения новогодних чудес, которые вот-вот закружат её в ярком праздничном вихре… Ничего не осталось. Только тоска и какая-то равнодушная усталость. Даже по-настоящему позлиться сил не было. Отнести фонарик назад! Да как вообще такое могло прийти в их умные головы?! И куда нести? Вернуть его крысе? Неудобно как-то: она ведь так старалась. Вон как преобразилась, когда заметила, насколько осчастливил Соню её подарок! Совушка вздохнула и устало спланировала на ближайшее дерево. Всё, надо отдышаться. Успокоиться, подумать…

— Ты валона? Ты салока? Ты валабей? — донёсся до её слуха приглушённый детский голос.

Соня покрутила головой (вот прям основательно, как только совы и умеют) и приметила в одном из тёмных окошек стоящего рядом дома еле различимый силуэт. Подхватив лампу, она подлетела поближе к раскрашенному морозными узорами стеклу… и замерла. Большие карие глаза, в которых радостно плясал отражённый огонёк, с искренним восхищением неотрывно смотрели на спустившееся с неба чудо.

— Это мне? Это подалок? Это от Деда Малоза? — еле сдерживая охвативший его восторг, проговорил малыш.

Соня не знала, кто такой Дед Малоз, и, если уж совсем честно, ей всё ещё было немного жаль расставаться со своим фонариком, но счастье и надежда, светившиеся в глазах этого мальчишки… Осторожно опустив лампу на подоконник, маленькая совушка тихо ухнула на прощание и, взмахнув крыльями, поднялась в тёмное небо. И вот ведь странно: чем выше Соня взлетала, тем большей радостью наполнялась её душа. Она ведь сейчас не просто вернула фонарик. Она передала его тому, кто тоже нуждался в чуде. Это она, Соня, подарила малышу праздник! Значит, она тоже хоть немного, но волшебный огонёк. Ну, пусть не огонёк. Искорка.