Мобилизованные Рамиль Узбеков и Андрей Волков вместе с «учебки». Службу несут в одной группе. Работают в паре. Поэтому и в отпуск ездят вместе. На интервью тоже пришли вдвоём. Передо мной сидели два разведчика. Такие разные и такие похожие. Будто братья. Простые. Открытые. С юмором. Два бородача с белозубыми улыбками.

— Уходили-то гладко выбритыми, — смеются парни. — Бороды уже там отпустили. Решили не бриться до победы. Но её всё не было. А бороды уже хорошо отросли, мешались. То за «броник» зацепятся, то в замок попадут. Больно. Пришлось укоротить.

Их дружба началась в учебном центре в Чебаркуле. При заселении в палатку обоим приглянулось место у печки. Поделили ярусы и пошли в столовую. Выяснили, что с разницей в десять лет учились в школе №6. «Срочку» Рамиль служил в воздушно-космических войсках, Андрей — в Росгвардии. В «учебке» оба просились в штурмовики. Но им предложили на выбор сапёрную, медгруппу и разведку. Элита, подумали они, и решили попробовать.

УЧИЛИ НАС НА ПОЛЕ БОЯ

— 25 декабря 2022-го мы были в Донбассе. 31-го наконец сходили в баню, которую сами и построили. Не мылись дней 20, — говорит Рамиль. — Сначала долго ехали, потом жили на заброшенном заводе. После бани подошёл командир взвода: «Завтра уезжаете на боевую задачу». Прикомандировали нас к девятой бригаде. Там пацаны уже по восемь—десять лет воюют. Месяц с ними поработали, они нас всему научили. Благодаря им мы ещё живы.

— Привезли первый раз на позицию. Рамилю дали карту, мне — пульт: «Взлетай», — вспоминает Андрей. — А я дрон так близко первый раз в жизни видел. И с картами мы оба не дружили тогда. Пару раз слетали. Вроде получилось. Поехали на задачу. Там, под присмотром матёрых бойцов, уже работали по «немцам» — с артиллерией, разведкой. Сейчас умеем всё и подменить друг друга можем в любой момент.

Они разведчики в составе сводной оперативно-тактической группы. «Глаза» командира полка. Случается работать на союзные подразделения, вести корректировку артиллерии, заниматься сбросами самодельных взрывных устройств. На позициях дежурят посменно. О маскировке не забывают ни днём ни ночью.

— У противника разведка тоже хорошо работает. Мы многому у них учимся. Опыта у них поболе нашего. А сколько изобретателей по гаражам сидит?! Дроны с огнемётами. Теперь вот с расплавленным металлом, — замечает командир отделения. — Если на позиции нас засекли, сидим и надеемся, что не прилетит. Укрытия сейчас хлипкие. Мы наступаем, окапываться некогда. «Немцам» тем более — бегут. У них сейчас не блиндажи даже, ямы, закиданные ветками. Одного сброса хватит, чтобы такой разворотить.

— Не то что раньше, — подхватывает Андрей. — Вот был у нас блиндаж ещё под Авдеевкой. Я его обожал. Перекрытия — бетонные. Под землю на два этажа спускаешься, а там трёхкомнатная квартира. Кухня с плитой, холодильником. Спальня и наблюдательный пункт. В таком укрытии и прямого попадания можно было не бояться.

СВЯЗЬ — НАШЕ ВСЁ!

Наладить наблюдение с дронов без связи невозможно. Противник активно пользуется глобальной системой спутниковой связи компании Илона Маска. Но оборудование «Старлинк» сегодня есть и во многих российских подразделениях. Говорят, трофейное. Обе стороны берегут станции как зеницу ока.

— Полетел Андрей проверять лесополосу. Краем глаза заметил, как из соседней взлетел FPV-дрон. До конца смены ещё час. Ну, он и решил разведать до кучи. Слетал, а там «Старлинк» вражеский стоит. Говорит мне: «Давай уничтожим». Я сбросы зацепил, он полетел и взорвал. За то, что лишили их «ТикТока», они отомстили жёстко, — усмехается Рамиль. — Подняли в воздух рой ударных дронов. Нашли нас. Взорвали квадроцикл, генератор. Потом ещё долго крыли «артой». Мы со сменщиками чудом выжили. Хорошо, в блиндаж успели с улицы заскочить.

— Как-то сидели в посадке ночью. Слышу, техника. Там её много разной ездит. Но эта близко так. Вышел, фонариком свечу, а на меня танк прёт, — вспомнил другой случай Андрей. — Я обратно в блиндаж. Он по нему проехал. Раздавил нам «Старлинк». Чуть правее, и нас бы засыпало. Выбегаю, кричу: «Вы кто такие?» Мне в ответ: «А ты кто такой?» Я подумал, «немцы» заехали, они — что «немец» я. Оказалось, наши. Заблудились в ночи. Извинились и дальше поехали.

ПО ПОЛЯМ, ПО ПОЛЯМ…

Добираться до позиций — тот ещё квест. Разведчики бы и рады на «Тигре», но у них его нет. На машине нельзя — сожгут. Остаются мотоциклы и квадроциклы. А то и пешком. Туда и обратно. Как и на разведку местности или в поля на поиски дронов. Своих и трофейных. В работе пригодятся.

— Пошли как-то за «птичками». Вдруг слышим, дрон-разведчик летит. А мы в голом поле. Только танк сгоревший неподалёку. Рванул к нему, — рассказывает Андрей. — Рамиль кричит: «Под ноги смотри, заминировано!» А я думаю, чёрт с ним! Лучше подорваться, чем от ударного дрона погибнуть. Но добежали целыми. Тут и FPV вражеский подоспел, всё пытался нас засечь. Мы от него вокруг танка бегали, пока у того батарейки садиться не начали. Отстал от нас и до ребят наших в лесопосадке не добрался тоже. «Завод» кончился. Упал, взорвался.

— Всякое бывает. Иногда на наших «птичках» не срабатывает сброс. В этом случае возвращаем дрон назад. Когда прилетит, его нужно аккуратно в воздухе поймать и придержать скобу (чеки-то уже нет), чтобы взрывное устройство не выпало, — пояснил Рамиль. — Пару раз у нас было: дрон снижается, ты его ловить, а он вдруг камнем вниз. Мне под ноги с двух метров падал. Владу, третьему в нашей группе, с 40 метров пикировал. Мы тогда с Андреем за секунду наверх выскочили на подмогу. Благо, взрывов не произошло.

Про самые страшные ситуации разведчики рассказывали с юмором, то и дело подначивая друг друга. Привычный стиль общения на службе. Иной раз и шутки помогают воевать.

— Мы на работу под «Синий трактор» ездим иногда. Просто настроение поднять. Без юмора там с ума сойти можно. А смех — лучшее лекарство от страха, — заверили бойцы. — Раз на смену взяли с собой артиллериста. А то жаловались они, что плохо корректируем. Работаю, слышу, жужжит «разведчик», — начал новую историю Андрей. — Думаю, сейчас что-нибудь с той стороны прилетит. И точно. Летит «птичка» со сбросом. А мой дрон там. Пока возвращал, Рамиль в один блиндаж побежал, артиллерист — в другой. Я свой дрон зафиксировал, пульт положил и тоже рванул. Вражеская «птичка» за мной. Прямо по окопу. Я нёсся так, что кроссовок потерял. Но успел парней по рации попросить, чтобы РЭБ в нашу сторону включили. Заскочил в блиндаж, а у товарища-артиллериста глаза от страха круглые: что делать, мол? Я смеюсь: «Давай к стеночке встанем да закурим напоследок. Хана нам с тобой».

САМ ПОГИБАЙ, А ТОВАРИЩА ВЫРУЧАЙ!

За два года в зоне боевых действий Рамиль и Андрей награждены медалями: «Участнику СВО», «За службу в военной разведке», «За штурмовые операции», «За боевые действия». Одну работу делаем, поэтому и медали у нас одинаковые, пояснили бойцы. После всего, что пережили вместе, себя они считают братьями. Уверены, прочнее нет связи. В народе правду говорят: солдат солдату родной брат.

— В августе искали место под новую позицию. На обратном пути я не заметил «колокольчик», — рассказывает Рамиль. — Так называют боеприпасы от кассетных снарядов. Когда подорвался, Влад — он в метрах 300 шёл — тут же на помощь рванул. По заминированному полю. Не глядя под ноги. Думал, что я «тяжёлый». Но, слава Богу, легко отделался.

Есть у нас парнишка-медик из Стрежевого. Тихий. Скромный такой.

Он во время миномётного обстрела парням бинты, жгуты таскал. Кругом всё взрывается, а он ползёт.

— В первом батальоне парень есть, — развивает тему Андрей. — Тоже на дроне летает. Пошли его сослуживцы на штурм, их начали «артой» крыть. Он вскочил на мотоцикл и погнал на первую линию — на эвакуацию. Товарища, увы, спасти не успел — «мот» под ним взорвали. Сам чуть не погиб. А ведь без приказа поехал. Подвиг? Если подумать — да. Но там не думают. Идут и делают.

О своих потерях ребята говорят с горечью. При взятии Авдеевки их было немало. Душили слёзы. Кипела злоба. Не умерла человечность.

— Помню момент, как, не выдержав натиска, побежали «немцы». Неожиданно. Массово. Отступали колоннами. Я «висел» над ними и видел их взгляды: потухшие, обречённые, — рассказывает Андрей. — Помню украинского солдата. Совсем старик. Когда я начал «спускаться», его «товарищи» разбежались. А он лёг на землю, и видно было, что готов умереть. Не стал по нему «работать», не смог. Так хотелось крикнуть: «Дед, иди скорее отсюда». Жаль, микрофона не было. Просто улетел. Не знаю, выжил он или нет.

А ДОМА МОЛЯТСЯ И ЖДУТ

Андрея Волкова мобилизовали в 22. Работал оператором на насосной станции в Нижневартовске. В военкомат явился сам. В отпуск нынче приехал с девушкой. Дарью он встретил в Макеевке. Ну а дальше — как в песне Утёсова про сердце, которому не хочется покоя.

— Я в мирной жизни был директором «Эльдорадо», — говорит Рамиль Узбеков. — Женат. У нас с Альбиной подрастает сын. Когда призвали, Дамиру ещё двух лет не было. Столько всего пропустил! Сейчас приехал, он от меня не отходит. Не знаю, как уезжать буду.

— Вот закончится война… — хотела я задать очередной вопрос.

— В Африку воевать поедем, — не дав мне закончить, хохотнули парни, — вступим в ЧВК.

— А если серьёзно, посмотрим. Андрей себе уже другую работу нашёл, в силовых структурах. Меня в магазине ждут. Говорят, вольюсь через полгода. Не уверен. Слишком много воды утекло. Мы стали другими, — рассуждает Рамиль. — Не знаю, какие планы у нашего Генштаба, но по мне: только вперёд. Посмотрите, какое на Украине поколение растёт — дети в садиках «зигуют». Если сейчас сядем за стол переговоров, через 20—30 лет там будет новая армия. Я не хочу, чтобы мой сын воевал. Поэтому надо идти до конца!

До сих пор не все тут, на гражданке, понимают, для чего нужна СВО. Мы тоже не сразу поняли. Уже когда в девятой бригаде поработали. Когда узнали, что в ДНР вытворяли «азовцы» и «айдаровцы». Грабили. Насиловали. Убивали. Стариков. Женщин. Детей. Эта «Аллея ангелов» в Донецке… Я мимо проезжал, но выйти не смог. У меня, мужика, духу не хватило. Осознал тогда, что с началом спецоперации Россия опоздала на восемь лет. А не начни мы её в 2022-м, сейчас бы бои шли на нашей территории. Уже идут. Под Курском.

Но враг будет разбит. Воевать мы умеем. У нас это в крови. В генетическом коде заложено. От прадедов наших. И мы победим. Как победили они в 1945-м.