22 ноября отмечает 90-летний юбилей Николай Петрович Захарченко. Почётный работник топливно-энергетического комплекса, заслуженный работник нефтяной и газовой промышленности РФ и ХМАО-Югра. Награждён орденами «Знак Почёта», Трудового Красного Знамени и Дружбы народов.

В 1969—1977 гг. Захарченко — главный механик, главный инженер НГДУ «Томскнефть», «Главтюменьнефтегаза». Именно ему пришлось решать задачи технического перевооружения промыслов, прежде всего переводить их на механизированную добычу нефти.

— Стрежевчане организовали механизированную добычу практически первые после Урая, но там другие залежи были, не такие сложные, как здесь. Потом вартовчане, сургутяне приезжали смотреть, как эти качалки работают, — написал Н.П.Захарченко в своей книге «Ради нефти».

Предлагаем читателям одну из 85 глав этой замечательной книги.

В феврале шестьдесят девятого года уехал в Западную Сибирь.
В Стрежевом нефтедобыча к моему приезду шла полным ходом.
Первая нефть на Соснинской площади была получена ещё в 1962 году. И с конца этого года прирост запасов шёл постоянно. Этот фактор и заставил «Главтюменьнефтегаз» создать здесь в 1968 году самостоятельное нефтепромысловое управление «Томскнефть».

Я сразу попал в нефтепромысловое управление «Томскнефть», разрабатывавшее Советско-Соснинское месторождение.
Получил назначение главным механиком в НПУ «Томскнефть», располагавшееся в Стрежевом. И через несколько месяцев был переведён на должность главного инженера.

Начальник управления Шешунин дорабатывал последний год, на его место приехал работник Тюменского главка Николай Филиппович Мержа, краснодарец. С Мержей довелось работать около девяти лет. Почти одногодки, мы быстро нашли общий язык и понимали друг друга с полуслова.

Прекрасное мнение осталось у меня о главном геологе управления Василии Петровиче Патере. Мы с ним отработали почти равное количество лет, он на год больше, а потом ещё и в главке вместе трудились: я — главным инженером, Патер — начальником отдела разработки. Потом его перевели в Москву, в аппарат Госплана.

Начальником отдела разработки в Стрежевом был ещё один замечательный специалист и человек — Игорь Ефремов.

Уникальным человеком был Николай Николаевич Хавронич, прошедший все ступени производства. И сколько людей из «Томскнефти» не называй — все фанаты своего дела.


Помню свою первую зиму — лютой очень оказалась. Морозы в 45–50 с лишним градусов начались в декабре и ослабли только в феврале. А весной грянул сильнейший паводок, вода поднялась до максимального уровня — 11,7 метра. На территории товарного парка уровень воды достиг двух метров!

Ещё льдины шли по Оби, а уже пришла баржа для налива нефти. Нефтепровод до Стрежевого ещё не был построен, так что возили нефть баржами, а зимой занимались строительством, обустройством месторождений, возводили город и ремонтировали скважины.

Надо же было такому случиться, что как только баржа встала и начался налив — порвался трубопровод, подававший нефть в танкер. А задвижка отключения подачи нефти — под водой, на глубине двух метров. Я в это время был на барже. Увидев, что нефть не поступает, добрался к месту аварии на лодке. Пытались изобрести какие-то приспособления, что-то типа вилки, которой можно закрыть задвижку, но ничего не получалось. Кто-то принёс другое приспособление, я отвернулся, рассматриваю его, а в то время исчез Хавронич.
— Где он? — кричу другим.

А Николай Николаевич, оказывается, сбросил одежду и нырнул в ледяную воду. Шесть раз нырял — пока не закрыл. Никто не заставлял Хавронича совершать этот подвиг — не имели права заставить, решение человек принял сам.


Таких случаев было много — и в Стрежевом, и в других регионах. Вот уж поистине трудовой героизм! Ведь люди на Север ехали самые лучшие. И оставались такими всегда. Жили дружно, помогая друг другу во всём. Выручали друг друга на производстве как могли.

Допустим, у меня план есть, а у кого-то случилась авария, и план остался невыполненным. Как помочь?
Звонит как-то Николай Дунаев из Нижневартовска:
— Слушай, Николай Петрович, помоги: 50 тысяч тонн не хватает до плана.

Тут же перезваниваю к себе в ЦИТС, интересуюсь, как у нас с выполнением. Услышав, что всё закрываем, даю команду отдать 50 тысяч тонн нефти нижневартовцам.

Случалось, что и у меня не всё шло гладко. Тоже звонил друзьям: дайте 20—30 тысяч тонн. И давали — с возвратом, конечно. Ну как можно было оставить коллектив, пусть даже соседний, без премии?! 60 процентов зарплаты — это ощутимо для каждого. Всю жизнь неполучение работниками премии для меня было трагедией.


В начале 1969 года двухэтажных деревянных домов в Стрежевом было десятка полтора плюс несколько коттеджей.
Уже к 1970 году было завешено строительство первого микрорайона.

Квартиру получил в коттедже. С одной стороны жил начальник НГДУ, с другой — я с семьёй. Сказать, что жили шикарно, нельзя, но, когда начали строить и сдавать кирпичные дома, переселяться туда просто не хотелось.

Поразили меня северяне, их доброта, дисциплина. Дом свой мы не запирали. Подопрём кирпичиком, чтобы ветер не распахнул, — и достаточно.

Бездельников и вольно шатающихся здесь не было вообще. У всех было бодрое настроение, люди радовались жизни, думали о перспективе, строили планы на завтрашний день. В праздники — Первомай, Новый год или другой какой — заходи в любой дом, всюду тебе будут рады, посадят за стол, накормят-напоят.

Таким людям памятники при жизни надо было ставить. Это сейчас мы говорим о былом патриотизме, но в то время о нём мало кто думал. Даже совестились как-то говорить об этом вслух. И было чувство ответственности, долга, причастности к великим делам, происходящим в стране.


Была ли соответствующая отдача от государства? Да, заработная плата была несколько выше, нежели на Большой земле. Но она и уходила очень быстро. А чувство заботы о людях ощущалось постоянно.

Делалось всё для того, чтобы люди не чувствовали оторванности от больших городов, от цивилизации. Например, у нас побывали все популярные артисты, проходили Дни советской литературы, приезжали космонавты, представители ЦК комсомола, общественных организаций и многие-многие другие.

Первым секретарём Томского обкома КПСС был в то время Егор Кузьмич Лигачёв, член ЦК КПСС, человек весьма неординарных способностей, остро переживавший за территорию, людей. Однако же «Томскнефть» подчинялась «Главтюменьнефтегазу», дислоцированном в Тюмени, и руководил им с первых дней «крутой» Виктор Иванович Муравленко, имевший широчайшие полномочия.

Каждый из этих двух людей преследовал, образно выражаясь, ведомственные цели: один заботился о «своей» области, городе, для второго главной задачей было выполнение государственных заданий по добыче углеводородов. Поэтому зачастую мнения этих «гигантов» по каким-то частным вопросам не совпадали, и тогда Лигачёв начинал «давить», применяя все имевшиеся в его руках рычаги. И его позиция побеждала.


Не могу забыть первые годы, прожитые в Стрежевом. Дома деревянные, а котельные — «живопырки», не справляющиеся с выработкой теплоносителя, особенно в лютые морозы.

Помню, в первые годы у нас по этой причине случались пожары. Потому что люди были вынуждены обогревать жильё самодельными электрическими обогревателями. А много ли надо для пожара? Малейшей искры достаточно, чтобы от двухэтажного деревянного дома в течение 15 минут остался лишь фундамент.

Поэтому и сам, ложась спать, клал рядом с собой на тумбочку все документы, чтобы в случае беды выскочить с самым ценным — детьми и документами.

Котельные топили нефтью, и однажды в 50-градусный мороз она замёрзла и перестала поступать в котлы.

Меня разбудили в два часа ночи. Слышу испуганный голос старшего на вахте кочегара:
— Николай Петрович, в котельную нефть не поступает!

Что делать? Отключение котлов на два-три часа могло привести к выходу из строя всей отопительной системы посёлка. Мелькнула мысль о последствиях: быстро систему не восстановить, да ещё придётся потратить на это громадное количество средств и времени. К тому же, куда на период ремонта вывозить людей?

Одновременно в голове прокручивались самые разные варианты по спасению посёлка.

В то время в регионе сложилась хорошая коалиция инженеров. Мы отлично ладили, выручали друг друга, встречаясь на совещаниях — делились новостями.

Сел на телефон, начал обзванивать всех, кто мог хоть чем то выручить. И нашёл-таки бензовоз, чтобы привезти из Нижневартовска топливо. Дал команду подогнать его поближе к котельной и таскать туда топливо вёдрами.

Но для этого нужны люди!

Звоню Николаю Ивановичу, командиру «условников»:
— Выручай! Поднимай своих орлов!

«Орлов» пришло сотни полторы. Мороз лютый — под 50. Подвезли тёплую спецодежду, раздали её и соорудили «живой» трубопровод. И восемь часов подряд попеременно люди цепочкой передавали друг другу эти вёдра с топливом.

В итоге котлы заработали, и посёлок был спасён.